О Франции с любовью. Но всё-таки мы русские...

О Франции с любовью. Но всё-таки мы русские...
Фото: gazeta19.ru

С Ириной Энни-Нестеровой, живущей сейчас во Франции, я знакома давно. Работали вместе, дружили, поддерживаем отношения и сейчас. Практически каждый год Ирина приезжает на родину, в Россию, в Красноярск и Абакан. Её рассказы о жизни во Франции, — свидетельства очевидца, которые личный флёр этой красивой и умной женщины лишь украшает.

В прошлом номере «Хакасии» она поделилась впечатлениями об этой стране, рассказала о французской кухне, туризме, менталитете местных жителей. Сегодня — продолжение рассказа...

О француженках и женском вообще

— Сегодня все, наверное, знают, что особенная красота французских женщин — не что иное, как миф. Время, когда француженки диктовали миру стиль, были эталоном красоты, уже прошло. Они остались, эти редкие старые красивые женщины — ухоженные мадам в шляпках, чулках, с безупречными маникюром и причёской, но это уже большая редкость, уходящая натура. Мне вообще кажется, что сегодня французские женщины не обременяют себя красотой — и без того востребованы. Мы-то привыкли, что в России «на 10 девчонок по статистике 9 ребят», во Франции же количество мужчин — нормальных мужчин, умеющих взять ответственность на себя, больше. Смотришь иногда (да часто!) и диву даёшься — идёт такой приличный господин, а рядом, у нас бы сказали, «хабалка» какая-то. Будто только с постели встала, умыться-причесаться забыла, даже перья из головы не вытащила и пижаму помятую не сняла. Ни лица, ни фигуры — вот да, и толстых среди них достаточно! И всё. Думаешь, почему французские стилисты и парикмахеры (да и повара, кстати, тоже) сейчас предпочитают работать в России? Потому, что здесь есть спрос на красоту. Мой знакомый парикмахер говорит, что сегодня россиянки — это те самые француженки 1940-х — 1950-х годов, следящие за собой. Вот посмотри, в маленьком Абакане на каждом шагу салоны красоты, в которых масса услуг, везде немаленький штат парикмахеров, стилистов-визажистов, косметологов. Значит, это востребовано. Наши женщины начинают любить себя, тратить на себя деньги, покупать красивое бельё и одежду, заниматься спортом. Конечно, хотелось бы, чтобы они больше улыбались и радовались жизни при этом. Боб Марли сказал, что улыбка — это лучшая одежда женщины. Так носите же лучшую одежду!

Ничего личного

— Ты правда хочешь узнать про толерантность? — переспрашивает подруга. — Честно, даже говорить об этом не хочу. Давно не смотрю телевизор, столько там всякой неправды, перед европейцами специально демонизируют Россию. Неприятно, когда знаешь, как обстоят дела на самом деле.
Это больной вопрос. Вернее, она разная, эта толерантность. Например, отношение к сексуальным меньшинствам — это да, это толерантность. У нас сейчас серьёзная проблема — малыш подрастает, ему нужно идти в школу, а во французских школах с ранних лет объясняют те вещи, о которых мы, взрослые, не всегда будем говорить в личной беседе, не то чтобы обсуждать с большим количеством других людей. Да, там в порядке вещей говорить о том, что гомосексуализм — это норма. Правда, и не удивишься иногда, глядя на европейских эмансипированных женщин, что мужики геями становятся. Ну, это к слову. На самом деле там, кажется, готовят к этому. Та же Маша, когда дети подросли, вынуждена была переехать из Голландии в Германию. В Голландии эта самая пресловутая толерантность дошла до крайних форм. Например, в детском саду проводится своеобразная неделя принятия другого пола — и мальчики должны приходить в платьях, а девочки — в шортах и рубашках и заниматься, соответственно, тем, чем принято заниматься детям другого пола. То есть сознательно формируется нечто среднее — не мальчики, не девочки, а… В общем, понятно, почему это возмущает до глубины души. Ну для чего трёх-четырёхлетний малыш должен знать, как выглядят половые органы, как происходит зачатие и рождение ребёнка? Всему своё время, и нужно пройти захватывающие этапы тайны и узнавания, интереса, привязанности и любви — и всё это заложено в традиционных культурах. А такое новаторство в образовании вызывает, конечно, протест не только родительский, но и человеческий. Старшие дети при приёме в учебное заведение помимо вступительных испытаний заполняют ещё так называемый тест на толерантность, в котором множество вопросов об отношении ребёнка к гомосексуализму. Дочка Маши, заполняя этот тест, на вопрос: «Считаете ли вы возможными браки между мужчиной и мужчиной, женщиной и женщиной?» — ответила правду. «Бог создал нас разными, мужчина и женщина — половинки одного целого, и браки возможны только между мужчиной и женщиной». Этот ответ шокировал учителей. Представляешь, Машу пригласили в школу и предложили воздействовать на ребёнка с тем, «чтобы он правильно понимал отношения полов». Это и стало крайней точкой, после которой они приняли решение переезжать в другое государство, где можно получить классическое образование.
Я хочу, чтобы Аким получал образование в русской школе, даже если для этого придётся переехать в другой город. Будущее моего ребёнка мне небезразлично, он должен вырасти не только высокообразованным человеком, но и настоящим мужчиной — таким мы его и растим.

В семье Ирины говорят на двух языках, русском и французском, и её сын, маленький Акимка, когда мы общаемся в Вайбере, с удовольствием повторяет со мной русские слова. «Макар-р-рошки», — чудесно грассируя, говорит он, показывая спагетти, приготовленные мамой на завтрак. «Сор-р-рока — вор-рона кашу варила...» — вторит за русской считалочкой, загибая пальчики.

— Знаешь, у Акима в детском саду есть женщина, манера одеваться которой мне всегда казалась интересной. Какие-то необычные аксессуары, причёски, одежда, шузы какие-нибудь — класс! Думала — вот она, настоящая француженка. Разговорились. Оказалось, славянка, из Чехии. И таких случаев много. Очаруешься, засмотришься… Познакомишься — тоже понаехавшая, — улыбается Ирина. — Впрочем, удивляться не приходится. Во Франции 25 процентов населения — иммигранты. И это, добавлю, другая сторона медали под названием «толерантность». Европа принимает выходцев из других стран — это свежая кровь, сильные руки на неквалифицированные места. Но принимать и любить, даже позиционируя толерантность — «две большие разницы». И тут нет никаких школьных программ и прочих методик для того, чтобы учить принимать чужих хотя бы так же, как гомосексуалистов. На самом деле французы недовольны мигрантами, и такое отношение повсеместно. Да, косятся, спрашивают, откуда приехала. Когда я говорю: «Россия, Сибирь», отвечают: «О-ла-ла!», и совсем непонятно иногда, что за этим «о-ла-ла!» кроется.
Интересные они люди. Кажется, общительные — три темы для разговора всегда есть: политика, кухня, погода — и в то же время закрытые — каждый в своём мире. Одинокие, что ли? У нас сосед — не очень, скажем, проявлял себя дружелюбным товарищем: на меня косился, на Акимку, не здоровался никогда — а я всегда «Бонжур!», улыбаюсь. Отворачивался. И заболел вдруг, сердце. Упал возле лифта, увезли в больницу. Я заволновалась — выяснила, что он одинок, даже в больнице его навестить некому. Говорю мужу, что обязательно нужно проведать соседа, узнать, как его здоровье. Он отвечает: «Ирина, этот человек не любит нас, он даже не здоровается с нами. Зачем?» И я, конечно, объяснила ему, что не нужно равняться на плохие примеры — человек болен, ему просто необходимо участие, и всё. Да, мы поступили по-русски — взяли соки, фрукты и пришли в больницу. Видела бы ты, как он был взволнован и растерян, когда мы спрашивали о здоровье, пытались подбодрить.


Соседа выписали, и первым делом он постучал в наши двери. Сейчас мы прекрасно общаемся, он помогает мне, очень дружелюбный человек стал.
Ещё одна дама, тоже соседка, но тут другая история... Мы с Акимом к Рождеству сделали для всех соседей подарки, это же так здорово — дарить. Уложили всё в декоративные носки, пошли, раздарили, а кого не было, тому повесили на ручку двери. Так вот дама эта отсутствовала. Приехала после Рождества, стоим, разговариваем. Она рассказывает, что получила подарок к Рождеству — думает, что это сделали сотрудники муниципалитета, ведь она одинока, супруг умер, детей и близких нет, а городские власти молодцы, не забывают. А я сказала, что это мы с Акимкой и что вовсе она не одинока. И что вообще праздник. Я не ожидала, а она заплакала.
Просто очень давно уже ей никто не дарил ничего «личного»...

Не бывает бесплатного сыра

Конечно, какие гости у нас без посиделок на кухне? Вот и мы с Иринкой привычно сидим за кухонным столом, и восклицания: «А знаешь?.. А помнишь?..», кажется, беспрерывны. Я одновременно пытаюсь сделать несколько дел, суечусь по квартире, и моя французская гостья, не выдержав, встаёт и закрывает кран, из которого льётся холодная вода, остужающая бутылку с шампанским.

— Чё? Да ничё! Точно россияне самые богатые, у них этой воды! Мы кран открываем, чтобы зубную щётку намочить, а вы тут вёдрами, — возмущается она. — Вот поверь, привычка экономить вовсе не самая плохая. Европейцы экономные не только потому, что жадные. У них маленькие страны, мало ресурсов, и все понимают, что это нужно беречь. И, да, коммунальные услуги стоят недёшево. Для примера: квартира в 60 квадратных метров — это более 200 евро (12 тысяч рублей), оплата за коммунальные услуги, электричество отдельно. В то же время французы воспринимают каждый сантиметр земли своим, делают всё, чтобы облагородить его, чтобы он служил дольше, и, как эстеты, они прилагают все усилия, чтобы он был красивым. Поэтому там зелёная трава, лавандовые поля и виноградники и нет мусора. Ни один человек, даже самый маленький, не бросит соринку на землю — это воспитывается с самого малого возраста, так же, как умение улыбаться, быть благодарным. Совсем кроха уже знает, что матери, вытершей тебе нос, нужно сказать: «Мерси, мама». Так и воспитывается деликатность, закладываются культурные скрепы. Другими словами, им есть от чего испытывать гордость. Когда я говорю так, то слышу возражения: «Ну да, они там, в Европах, богатые, всё у них есть — и евры с долларами, и ананасы с рябчиками, и зарплаты у всех миллионерские...» Да нет этого.
Среднестатистическое население потому и называется таковым, что живёт похоже, испытывая одинаковые проблемы. Та же коммунальная плата, медицина — всё дорого. И в замках живут единицы, остальные — в таких же квартирах, что и в России, и зарплата тоже всегда оставляет желать лучшего, это вечная песня. Да, и хорошие дороги, про которые так много говорят, тоже платные. Франция — вообще дорогая страна.
А про медицину вообще хочу сказать отдельно. У нас — ну то есть теперь у вас, но всё равно у нас — принято медицину ругать. При этом привычно кивается в сторону Европы: мол, там-то! Только не забывайте, что это в специальных клиниках и за очень большие деньги. Страховая же, то есть как бы бесплатная, французская медицина тоже оставляет желать лучшего. Даже более, чем в России. И самолечением, как здесь, не займёшься. Вот у вас аптекари рекламируют и продают французские лекарства. Во Франции же ни одну пилюлю, мазь или таблетку не возьмёшь без рецепта врача. В аптеках продаётся крайне ограниченный ассортимент — пластырь, аспирин, презервативы. Всё! Остальное строго по рецепту. Нет и гомеопатических средств, и так любимых русскими целебных травок, так что заболела голова — обращаешься в больницу, где доктор назначает тебе рандеву. И это не сегодня и не завтра — ты можешь попасть к врачу через неделю. Хочешь быстрее голову вылечить? Плати за визит. Дорого. Рядовой визит к стоматологу обходится в тысячу евро.
Да, нелегко приходится. Когда Акимку рожала, десять раз могла сама умереть и малыша потерять, почти двое суток никому особенно было не до меня, пока не поняли, что состояние критическое, и прооперировали. Сильно в этом отношении французская медицина уступает нашей. Я более чем уверена, что у нас ко мне было бы больше внимания. У вас здесь патронируют с ранних сроков беременности до родов, относятся внимательно, боятся любого осложнения, а там очень спокойно относятся. Там шутят: «Лечить мы вас не будем, только умереть не дадим».
Совсем недавно у меня внезапно поднялась температура, и муж меня увёз в больницу, аналогичную нашей «Скорой помощи». Температура была под сорок, но пришлось просидеть, дожидаясь своей очереди, четыре часа. Два раза теряла сознание — и сама же в него приходила, потому что там никто ни на кого внимания не обращает. Вот такая история. И она не единична, отнюдь… Просто, прежде чем ругать родную землю, нужно изучить историю вопроса. Нет при капитализме бесплатной медицины. То, что нам говорили в девяностых годах (а многие и сейчас уверены в том, что вся заграница намазана мёдом), не всегда было правдой. Вернее, пропагандисты забывали добавить, что хорошая медицина, как и вообще всё хорошее, стоит больших денег.

…Прощаться всегда сложно. Мы стоим возле краеведческого музея, куда Ирина по старой памяти привела меня «посмотреть на скелет и побояться». И хоть скелета по имени Фёдор сейчас в экспозиции нет, она вспоминает со смехом, как школьниками ходили сюда посмотреть именно на него. Уже завтра Ирина будет дома, в Бельфоре. Но ещё есть сегодня.

— Так много успела я в этом году благодаря друзьям моим. Знали бы вы, как не хватает во Франции именно вас. Я здесь будто заряжаюсь Россией, родными городами моими, Абаканом и Красноярском, на целый год, но уже в первый день начинаю скучать…

Мы смотрим друг на друга и запеваем тихонько: «Нормандия, Бургундия, Прованс или Гасконь, и в ваших жилах тоже есть огонь. Но умнице Фортуне, конечно, не до вас, пока на белом свете, пока на белом свете, пока на белом свете есть… Россия!» И отвернувшись, прячем друг от друга непрошеные слёзы.
Ну в самом деле, не навсегда же расстаёмся...

* * *

Система здравоохранения Франции

Французская система здравоохранения занимает 3-е место в мире по объёму затрат: расходы на неё составляют примерно 11 % ВВП, и по этому показателю Франция уступает только США (17 % ВВП) и Швейцарии (11,5 %). Крупнейшим источником её финансирования является налог на зарплату. Работодатели выплачивают за каждого работника налог в размере 12,8 % от его жалованья, а ещё 0,75 % добавляет сам работник — таким образом, общая ставка налога на зарплату составляет 13,55 %. Кроме того, в стране действует всеобщий социальный налог в размере 5,25 % от дохода; для пенсионеров и лиц, получающих пособие по безработице, он уменьшается до 3,95 %.
Таким образом, большинство работающих французов фактически платит за медицинское страхование 18,8 % дохода. Наконец, специальными налогами облагаются доходы табачных, винно-водочных и фармацевтических компаний.

 

Елена АБУМОВА

 
По теме
Новости на хакасском языке. Смотрите в очередном выпуске программы "Хабар" на телеканале РТС.
Министерство имущественных и земельных отношений Хакасии отчиталось о проделанной работе - Правительство Республики Хакасия Источник изображения: Пресс-служба Главы РХ 27 марта глава Хакасии Валентин Коновалов провёл рабочую встречу с исполняющим обязанности руководителя Минимущества республики Евгением Тарасовым.
Правительство Республики Хакасия
Полиция Хакасии пресекла мошенническую схему руководителя специализированной автостоянки - Пульс Хакасии В рамках расследования, проводимого Следственным управлением УМВД России по городу Абакан, возбуждены уголовные дела по обвинению руководителя автостоянки, специализирующейся на хранении транспортных средств,
Пульс Хакасии
Забота о здоровье: Центр СПИД продолжает работу по тестированию в трудовых коллективах - Минздрав Республики Хакасия Накануне специалисты Республиканского центра профилактики и борьбы со СПИД выезжали в трудовой коллектив отделения Социального фонда России по Республике Хакасия для проведения добровольного,
Минздрав Республики Хакасия
Напомним, иск прокурором был предъявлен к ГБУЗ РХ «Саяногорская межрайонная больница» в интересах пенсионерки в связи со смертью её сына, наступившей после обращения за медицинской помощью.
Городской суд г. Саяногорск
Как чувствуют себя пациенты, которым пересадили почку? - проверили врачи -трансплантологи Сибирского научно-клинического центра Федерального медико-биологического агентства.
Вести Хакасия
К 150-летию Е.Ф. Гнесиной - Минкультуры Студенты специальности «Теория музыки» Хакасского колледжа искусств представили лекторий-экскурсию, посвященную150-летию со дня рождения педагога, музыканта, композитора Е.Ф.
Минкультуры