Предвыборный период в России – время смелых обещаний и больших желаний. Однако не всегда наказы избирателей в итоге выполняются, и уж совсем редко воплощаются они со сказочной поспешностью. Что, безусловно, злит тех, кто шел на избирательные участки только ради исполнения своего пожелания. Хотя такой исход вполне объясним: даже в сказках те, кто не понимает, как, что и от кого можно требовать, остаются у разбитого корыта. Разобраться в особенностях работы депутата и в отношениях разных уровней власти, а также распознать признаки нечестной политической игры нам поможет заместитель председателя Верховного Совета Хакасии Светлана МОГИЛИНА.
– До очередных выборов осталось не так много времени. Жителям Абакана, в частности, предстоит определиться с тем, кто будет представлять их интересы на уровне города и республики. Но у региональных и местных выборов есть важная особенность: относительно низкая явка избирателей, несравнимая с той, которую мы наблюдаем на выборах президента России. А ведь, казалось бы, народ определяется с тем, кто будет представлять его интересы… Отчего же нет должной активности?
– Я склонна думать, что свою роль играет наш российский менталитет, с надеждой на царя-батюшку, который хоть и далеко, однако – самый главный. И в нашей стране сложились определенные стереотипы в отношениях между гражданином и властью: людям кажется, что все важные вопросы может решить только тот, кто руководит страной. Подобная тенденция вызывает опасения. Дело в том, что когда идет процесс централизации власти в одних руках, она, в конечном итоге бьет по «хвостам». Мы можем наблюдать, что в нашей стране сложилась порочная практика, при которой общение с президентом через СМИ – это единственная возможность для обычного человека достучаться до власти. А это нехорошо: не может президент России, условно говоря, вворачивать лампочки в подъездах. Поэтому должно быть четкое разделение полномочий между уровнями власти. Это заложено в Конституции России, и если будет соблюдаться, не будет подмены одного уровня власти другим.
Конечно, для этого требуется и участие граждан. К сожалению, сегодня мы можем наблюдать такую картину: то, что происходит на уровне субъекта или муниципалитета, для человека важно, но значимость этих вопросов в человеческом сознании несравнима с теми проблемами, которые он хочет решить с помощью «челобитной к царю». В итоге мы и видим соответствующее отношение к участию в выборах того или иного уровня. При этом определенную роль в снижении активности граждан играет и сама власть, если она дистанцируется от населения. В таком случае явка на выборах – показатель того, насколько работа органов государственной власти и местного самоуправления вызывает доверие населения.
– Еще несколько лет назад во время выборов некоторые кандидаты, в том числе на муниципальном уровне, демонстрировали поистине королевский размах своих обещаний. Они говорили о повышении пенсии, улучшении льготного лекарственного обеспечения – то есть о вопросах, которые не могли решить в принципе. Однако не так много людей разбирается в тонкостях разделения полномочий меж уровней власти, а значит, вероятность получить мандат у таких кандидатов есть. Можно ли бороться с подобной профанацией избирательного процесса?
– С приближением очередных выборов не так уж редко возникают попытки решения каких-то проблемных вопросов методом «кавалерийского наскока». Жители, как правило, в предвыборный период начинают забрасывать кандидатов наказами в стиле «тут нужна детская площадка, а тут – водопровод». Кандидат, если он плохо представляет свою будущую работу, как правило, соглашается со всем. Но выборы проходят, наступает время воплощения пожеланий. И тут даже тот, кто искренне стремится исполнить наказы избирателей, понимает, что исполнить их не может в силу своих полномочий. Хотя бы потому, что депутат – не единоличный начальник, законодательная власть – это коллегиальный орган. А для решения проблемы нужно решить вопрос финансирования. И проблема вращается по замкнутому кругу.
Что же касается подмены понятий, например, если человек, идя в городской Совет, обещает избирателям достойную пенсию, то я бы сказала, что речь идет о намеренном введении людей в заблуждение. Это банальная эксплуатация людей с использованием болезненных вопросов в своих корыстных целях. Бороться с этим можно и нужно. Для этого необходима постоянная связь населения с властью – так, чтобы мы четко объясняли людям, как решаются вопросы. В реальности это сложно и долго. Предположим, мы хотим, чтобы как можно больше пенсионеров имели право на льготное лекарственное обеспечение. Реализовать это можно, только расширив список категорий получателей лекарств, внеся изменения в федеральную норму. То есть решать не нам. Но, к примеру, Верховный Совет может задать тон в решении этого вопроса. А депутат муниципального Совета может инициировать обращение своего Совета в региональную законодательную власть, чтобы там обратили внимание федерального центра на существующую проблему. Так что кандидату любого уровня нужно быть честным с избирателями и говорить с ними как с людьми, стремящимися понять, где лежит точка разрешения той ситуации, которая их беспокоит.
– И тут мы подходим к другой стороне вопроса: как часто регионам, в частности, Хакасии, удается быть услышанными? Какие корректировки в федеральном законодательстве удалось продвинуть за последние годы?
– Здесь мы, к сожалению, сталкиваемся с большими сложностями. За последние 15 лет лишь 3% инициатив с мест были приняты депутатами Госдумы. Дело и в том, что многие блокируются на федеральном уровне в силу сложившегося политического лобби. Об этом не принято говорить, но именно так и обстоят дела! И вот в этом заключается один из ключевых моментов, поскольку от федерального центра, от существующей нормативной базы зависит положение дел в регионах. Сегодня для нас очевидно, что необходимо в корне пересмотреть налоговую политику, бюджетное законодательство. Когда налоги будут делиться между регионами и федерацией в соотношении хотя бы 50\50, а не 30/70 при растущих расходных обязательствах, регионы будут биться в дефицитных бюджетах. Но до тех пор, пока есть силы, которые не пытаются решить вопрос бюджетной обеспеченности регионов, к чему бы мы ни стремились, все так и останется на бумаге…
– Кстати, об одной из причин возникновения дефицита бюджета в регионе… Складывается впечатление, что в последние годы нарушен механизм передачи полномочий. Несколько лет назад речь чаще шла о том, что региону вместе с новыми обязательствами выделялось недостаточно средств. Абстрактно говоря, федеральный центр, поручая региону выплачивать зарплату учителям, давал на каждого рубль вместо необходимых полутора. Но в последнее время замечаю, что акцент сделан на поручения президента региональным властям, исполнять которые требуется за счет собственных средств.
– К сожалению, так и есть. На сегодня федеральный центр передал субъектам РФ более 300 полномочий. При этом большая их часть (70%) не подкреплена финансово. И здесь кроется проблема. Простой пример из недавней практики: на уровень субъекта РФ были переданы полномочия, связанные с повышением заработной платы бюджетникам до уровня средней по региону. То есть, в случае с Хакасией – не менее чем до 40 тысяч рублей. Вопрос: где взять деньги на реализацию этого уровня полномочий? Средств – нет, дополнительных источников бюджета – нет. Для реализации субъекты берут коммерческие кредиты, загоняя себя в этот порочный круг. Или вот пример из предыдущих лет: на уровень субъектов передаются полномочия по борьбе с чрезвычайными ситуациями. Не имея средств, регионам, в том числе и Хакасии, пришлось сокращать количество пожарных частей. Итог – в 2015 году во время разрушительных пожаров оказалось, что на огромную территорию Ширинского района приходятся только две пожарные машины. Другой пример – массовое сокращение сотрудников органов внутренних дел при реорганизации милиции в полицию привело к тому, что стал подниматься вопрос о создании муниципальной полиции. А ведь вопросы общественной безопасности – сугубо федеральные, которые должны и финансироваться из федерального бюджета. Тоже самое касается мировой юстиции. Нельзя содержать на средства регионального бюджета мировых судей, поскольку мировые суды входят в единую федеральную систему, а значит, не являются заботой местной власти.
Словом, говоря об отношениях между уровнями власти, необходимо четкое разделение тех полномочий, которые определены 72 статьей Конституции РФ. При этом важно, чтобы передача их осуществлялась только с согласия региона, а не «скидывалась» сверху, как это порой бывает. Причем под этот уровень полномочий должно быть и федеральное финансирование. Тогда можно говорить о федерализме в истинном его значении.
– Можно предположить, что это пока останется лишь мечтой. А посему возникает вопрос: зачем тому, кто хочет честно работать, а не лоббировать свои интересы, идти в депутаты? Ведь, как доказывает сказанное вами, современные проблемы – как бурелом, которому конца-края не видно, и растащить его не под силу в обозримом будущем…
– Есть категория людей, которая не успокаивается, поняв, что цель недостижима. Такие доказывали, что земля вертится, совершали открытия там, где отступились прочие. Ведь если никто не будет делать – прогресса не будет. Если бы люди руководствовались только инстинктом самосохранения, человечество так бы и жило в каменном веке. Но люди хороши тем, что им свойственно мечтать и стремиться к звездам. Я не думаю, что, например, Циолковский считал, что выйдет в космос. Но он был уверен, что его работа будет реализована будущими поколениями. Поэтому хочется пожелать победы тем, кто идет в депутаты – они большие мечтатели. А еще – люди, которые могут взять на себя ответственность за других, за свой город, республику, а может быть, и за всю страну.
Андрей КЕДРИН
Анна Спасская