Правительство поспешило заключить мир, так как надо было иметь свободу действий за границей, в Северной Италии. Король немедля отправился в пограничный Лион; туда же была стянута большая часть армии. Прочие полки остались стоять гарнизонами в Лангедоке, вновь набранные отряды были распущены.
При таком положении дел дальнейшие кампании против гугенотов должны были проводиться уже не на юге, а на западе — у Ларошели. Однако для них, как уже указывалось, требовался парусный флот, которым правительство не располагало. На создание флота нужны были время и деньги, которых тоже не было. Ожесточенная борьба за власть, происходившая при дворе в 1623—1624 гг., временно отодвинула на задний план все, что не было связано с этой борьбой и с не терпевшими отлагательства задачами внешней политики. Это дало гугенотам передышку, позволившую подготовиться к дальнейшей борьбе с целью вернуть себе утраченные позиции.
Смотри сайт знакомств тут интересно.
Борьба могла протекать в разных формах, и это целиком зависело от состава правительства, его денежных ресурсов, внешних обстоятельств, связанных с Тридцатилетней войной, и многого другого.
Гугеноты могли исподволь, постепенно, теми или иными мирными или полумирными способами вернуть себе потерянные южные города. В случае вступления Франции в открытую внешнюю войну вывод расквартированных в Лангедоке войск был максимально вероятен; его можно было даже считать обязательным. Тогда города (а надо вспомнить, что их внутренняя организация не пережила еще коренных изменений), естественно, вернулись бы к прежнему статусу независимых городов-республик. Поэтому-то, предвидя такую возможность, городские власти и медлили всячески с разрушением укреплений. Если же правительство, не вступая в открытую внешнюю войну, все же было бы вынуждено по тем или иным причинам уменьшить находившиеся в южных городах отряды, гугеноты могли использовать любой предлог и любое благоприятное для себя стечение обстоятельств, чтобы силой выгнать королевские гарнизоны за пределы городов, а может быть и всего Юга.
Борьба придворных группировок в 1623—1624 гг., за которой они следили с пристальным вниманием, окрыляла их и внушала немалые надежды; связанное с этой борьбой ослабление правительства было для них очень благоприятным фактом.