С той поездки утекло немало дней и недель, а кажется, что это было вчера.
... 5 марта на моем мобильнике высветился незнакомый номер, и голос таинственной незнакомки представился консультантом информационно-аналитического управления главы и правительства
Чеченской Республики Раисой Сайдулаевой. Звонок с Северного Кавказа известил о том, что один из моих очерков вышел в финал VII международного конкурса журналистов “Золотое перо” памяти первого президента Чечни, Героя России Ахмата-Хаджи Кадырова и что церемония награждения пройдет 10 марта. Поеду ли я в Грозный? Извечная тоска по необычному, потребность в романтических мироощущениях мгновенно решили вопрос в пользу путешествия.
Кавказ подо мною…
Кавказ приоткрыл свой экзотический лик уже в аэропорту Домодедово. У трапа самолета, который готовился взять курс по маршруту Москва — Грозный, выделялись чеченские женщины в мусульманских нарядах — разноцветных платках и хиджабах, прикрывающих волосы и шею, просторных платьях, длинных, ниже колен, юбках. И никаких брюк, никаких джинсов!
В голове салона авиалайнера в одном ряду со мной разместилась молодая чеченка с детьми славянской внешности — Настей и Денисом (дочь и сын?). Видимо, женщина давно не была на родине, истосковалась по Кавказу и в предвкушении долгожданной встречи пребывала в превосходном расположении духа. Положительные эмоции просто распирали ее, а когда самолет набрал высоту, побудили повернуться к сородичам со страстным призывом:
— Чеченцы, споем?!
Михаил Лермонтов называл Чечню “далекой страной, жилищем вольности простой”. И для меня она стала реальностью, когда почувствовала твердую почву под ногами в аэропорту Грозного. Под порывами ветра редкий мелкий снег колол лицо, холод легко проникал сквозь драп демисезонного пальто и леденил спину. Вот ты какой, Кавказ…
Однако горячее кавказское гостеприимство быстро согрело меня и коллег-журналистов из Читы и города Кунгура Пермского края. Руслан Темуркаев, Ильяс Дохтукаев и Тимур Батаев из департамента внешних связей и главы и правительства Чеченской Республики галантно распахнули дверцы автомобилей, тихонько зашелестели шины, и Грозный открылся перед глазами во всем своем великолепии…
Смотрю направо, вперед, налево — и не нахожу примет громыхавшей здесь более десяти лет войны. Ровные ряды деревьев на проспектах Владимира Путина и Ахмата-Хаджи Кадырова, свежевыкрашенные фасады многоэтажек, устремленные ввысь минареты мечетей, мост через упакованную в бетон реку Сунжа.
Нас поселили в пятизвездочном 32-этажном отеле “Грозный-сити”, который относится к классу “спа-гостиница”, предложили поужинать в чеченском, итальянском или турецком ресторане. Из окон номеров люкс открывался великолепный вид на 42-этажное здание бизнес-центра, напоминающее устремившуюся вверх ракету, и жилые высотки из стекла и пластика.
Эхо прошедшей войны
Темнело, когда высокий голос муэдзина, зовущий к вечерней молитве, поплыл над городом. А вскоре новые знакомые предложили показать Грозный.
Мы побродили по дворикам самой большой и самой высокой в России и Европе мечети “Сердце Чечни”, потолкались по этажам культурно-развлекательного центра, проехали по центральным проспектам. Город утопал в море огней и казался золотым, чему способствовали не только безупречные ряды уличных фонарей, но и системы подсветок домов.
Наши добровольные гиды охотно отвечали на вопросы, делились фактами своих биографий.
— Когда началась первая военная кампания, моя семья перебралась в Москву, — рассказал Тимур. — Там ходил в школу, познакомился с такими же, как я, молодыми переселенцами. Вдали от Чечни мы рассуждали о том, чем можем помочь многострадальной родине. Группировка “лиц кавказской национальности” привлекла внимание правоохранительных органов, и последствия могли быть очень плачевными, если бы не вмешательство депутата Госдумы, нашего земляка.
А образование я продолжил в Бельгии, но после трагедии, случившейся 27 декабря 2002 года, вернулся на родину. Тогда два начиненных взрывчаткой грузовика прибыли из Ингушетии, врезались в здание Дома правительства Чечни и взорвались. Погибли 83 человека, еще около 200, в том числе и мой отец, получили ранения. Я бросил учебу и примчался в Грозный, который лежал в руинах. Помню, как смотрел на разруху и думал, что не только я, но и мои дети не увидят восстановленную столицу республики, потому что на эту работу уйдут десятилетия. Но прошло всего несколько лет, и в Грозном не осталось ни одного разрушенного здания! Город возродился из пепла, но это уже другой Грозный.
— Во время войны погибло много чеченских детей. Мировая общественность возмутилась, европейские благотворительные фонды предложили помощь, — продолжил Ильяс. — Так я оказался в Италии, где провел восемь лет, получил высшее образование.
Точка на глобусе
Утро следующего дня началось с посещения музея Ахмата-Хаджи Кадырова. Русская женщина с чеченской фамилией — научный сотрудник музея Наталья Евгеньевна Викиева — познакомила нас “с подвигом, который совершил во имя нации и мира первый президент Чеченской Республики”. Она рассказала о том, как в 1990-е годы ваххабиты объявили джихад не только Чечне, но и России всей, а генерал Дудаев был всего лишь пешкой в большой игре исламских экстремистов. Благо на их пути встал муфтий, а потом и президент Чечни Ахмат-Хаджи Кадыров, который сказал: “Они пришли не для того чтобы отдать нам Кавказ, а для того чтобы снять с нас папахи”.
Мы фотографировались у памятников герою Великой Отечественной войны Мовлиду Висаитову, дружбы народов и погибшим журналистам. Медленно проехали мимо Аллеи Славы, воздвигнутой в честь сотрудников внутренних дел России, погибших в Чечне при исполнении служебного долга. Оставили позади площадь Минутка — место самых кровопролитных боев в первой чеченской войне, на развилке дорог полюбовались огромным глобусом с надписью “Грозный — центр мира”.
Город отстроен, о минувшей
войне напоминает лишь усиленный режим несения службы сотрудниками МВД — при полной экипировке, с автоматами в руках. Грозный по-прежнему в любое время дня и ночи готов противостоять террористам…
В свете ценностей ислама
Уже за полночь, после церемонии награждения по итогам конкурса “Золотое перо”, торжественного приема и ужина в резиденции Рамзана Кадырова, мы вернулись в отель и поднялись в ресторан, расположенный на самом верхнем этаже. Отсюда открывалась панорама Грозного со 100-метровой высоты.
Нашим собеседником стал руководитель организационной группы по проведению ежегодного международного конкурса “Золотое перо” Иса Хаджимурадов. Разговор пошел о том, что в России многие считают: федеральный центр “кормит” Кавказ и Чечню в частности. Потому и Грозный всего за несколько лет отстроен заново. Иса начал свой рассказ издалека:
— 2 декабря 2006 года Рамзан Кадыров встал во главе Чеченской Республики и сразу объявил, что центральный проспект Грозного будет восстановлен к Новому году. Старейшины попытались предостеречь молодого политика — никогда не давай невыполнимых обещаний, но он стоял на своем. Работы на улицах не прекращались ни днем, ни ночью: разгребали завалы, выкладывали тротуары, высаживали елочки. Пустые стены домов, за которыми не было ничего, кроме разрухи, облагораживались пластиковыми окнами. И проспект ожил, накануне Нового года заиграл гирляндами огней! Люди собирались здесь толпами, жители отдаленных селений спускались с гор, чтобы насладиться этой красотой. Народ поверил Рамзану…
— Вклад Рамзана Кадырова в восстановление Грозного огромен и неоспорим, но, наверное, и дотации в республику поступают немалые?
Иса улыбнулся и продолжил:
— По суммам дотаций из федерального центра Чечня находится на 16-м месте в России. Просто у нас благоприятный инвестиционный климат, и бизнесмены из арабских стран охотно вкладывают деньги в строительство. К тому же наши чиновники не воруют…
На Кавказе — и не воруют?!
— Вокруг Рамзана Кадырова сплотилась команда, — привел контраргументы Иса. — Он привлекает грамотных специалистов, назначает им хорошие оклады, обеспечивает жильем и транспортом. Но если обнаруживает, что его ставленник, например, проворовался, без объяснений разрывает с ним контракт. На хорошую работу в Чечне ему больше не устроиться, и потому он дорожит добрым расположением главы республики. Кроме того, Рамзан Ахматович — человек глубоко верующий, а духовные ценности ислама лучше самых справедливых законов республики объединяют мусульман и вдохновляют их на добрые дела.
Что и говорить, Чечня с ее авторитарной политической системой превратилась в “государство в государстве”. На послевоенном этапе жесткий управленческий стиль Рамзана Кадырова стабилизировал обстановку в республике, а немногочисленные остатки банд-формирований под руководством Доку Умарова предпочли удалиться на границу с Дагестаном.
В Чечне действует негласный “сухой” закон, на улицах столицы республики не встретишь человека с сигаретой. После ужасов военного лихолетья “суровый край свободы” с надеждой смотрит на своего лидера и с воодушевлением строит светлое будущее. Как подтверждение всему увиденному и услышанному в Чеченской Республике на проспекте Владимира Путина усматриваю неоновый плакат с надписью: “Рамзан, спасибо за Грозный”, от которого веет добром. Присоединяюсь к мнению чеченского народа и от души благодарю за три неполных дня сказки в стиле Шахерезады:
— Спасибо за Грозный, Рамзан!
Нина БОГАТЫРЕВА
Саяногорск